"Выстрелить в спину врага? - размышлял он, прислонившись к стене и
провожая глазами уверенного и самодовольного пирата, шагающего по пусто-
му коридору. - Глупо. Уж если стрелять, так сразу надо было. Посовето-
ваться с Метой? Да ни за что! Спрятаться? Бежать? Невозможно. Торго-
ваться? Но как?! Лучше всего, конечно, убить д'Олоне. Но не своими рука-
ми. Подстроить какой-нибудь несчастный случай? Теперь, когда все бои за-
кончились, это чрезвычайно сложно. Ну а если..."
Он вдруг вспомнил подслушанный на днях разговор Ховарда и Хука о том,
что как минимум треть экипажа "Конкистадора" подчиняется фактически лишь
д'Олоне, а капитана они ни в грош не ставят и просто терпят до поры. Уж
не готовит ли вконец обнаглевший Франсуа настоящий бунт на корабле? Хук
тогда возразил, что в космосе Франсуа не решится выступить против капи-
тана, предпочтет подождать до дома, а Ховард не согласился, дескать, на
Джемейке ему тем более ничего не светит. Там, конечно, тоже есть оппози-
ция Моргану, но устроить резню в масштабах планеты никакому д'Олоне не
по плечу.
Конечно, это могли быть просто досужие сплетни. Но именно здесь таил-
ся главный шанс. Да какой там главный! Просто единственный. "Куда ты
шел, Язон? - спросил он сам себя. - К капитану Моргану? Вот и иди к Мор-
гану. Только разговаривать будешь не про врача. А про Мету и д'Олоне".
Ему повезло. Он застал Генри в рубке, а рядом с главарем был только
Ховард. Именно Ховард. Это же просто здорово!
- Капитан, не вели казнить! - начал Язон весьма вычурной фразой, ко-
торую подбросило ему внезапно нахлынувшее вдохновение. "Не вели казнить"
- это было из какой-то совсем другой пьесы, так говорили королям. Но
Моргану явно понравилось. Язон уже чувствовал, что сейчас заболтает вко-
нец старину Генри.